11

[Fujikujaku]

Автор: swallow
Фэндом: Bleach
Рейтинг: NC-17
Жанр: роман на тыщу страниц
Пейринг: пока Иккаку/Юмичика, дальше будет много кто/Юмичика
Саммари: история одиннадцатого отряда
Ворнинг: смерть персонажа
Дисклеймер: заберите все

Глава 2. Договор с кицунэ
- Вот так косища! – прозвучал сзади веселый голос. – Девочка, а ты уверена, что на тебе штаны правильного цвета?
Юмичика обернулся. Позади стояли двое – ухмыляющийся парень с татушкой "69" на щеке и маленького роста девочка, отчаянно дергающая его за рукав.
- Это удивительно, - продолжал парень, не обращая внимания на свою подружку, - что они вообще нашли синие такого маленького размера. Или ты их просто перекрасила?
- Хисаги, прекрати, - прошипела девочка. – Сэмпай…
- О! – парень выгнул брови. – Даже сэмпай! – Он шагнул к Юмичике и навис над ним – сантиметров десять разницы, не меньше, подумалось тому. – Ты говорить-то умеешь, красотка?
Иккаку появился из ниоткуда – его тяжелая рука легла нахалу на шею и надавила, пригибая его к полу.
- Кто такие? – холодно поинтересовался он.
- Эмм… Мадараме-сэмпай… - пробормотала девушка. – Хисаги и Конисава, первый курс.
- А что тут делаем? – спросил Иккаку, не прекращая своего занятия.
- Мы…
- За красоткой твоей шли, понравилась, - сипло ответил Хисаги. Иккаку сдавил его шею сильнее.
- Так, значит? Тогда слушай сюда, мелюзга. Во дворе десятка три пробитых мишеней. Все прибрать. Поставить новые. Через час приду и проверю.
- Мадараме-сэмпай, - взмолилась девушка, - у нас сейчас…
- А мне все равно, - обрубил Иккаку. – Вперед, работайте.
Он снял руку с шеи Хисаги, взял Юмичику за плечо и повел прочь.
- Дурак! – рявкнула Конисава, когда они ушли. – Поздравляю, мы прогуляли лекцию! Чего ты к нему полез?
- Понравился, - усмехнулся Хисаги. – Да ладно, не будь такой хорошей девочкой, на лекции все равно скучно. А мы подышим свежим воздухом. Пошли, пошли, - добавил он, подталкивая ворчащую девушку к выходу.
Через несколько шагов Юмичика двинул плечом, стряхивая руку Иккаку.
- Что? – мгновенно вскипел тот. – Ты сам виноват! Чего ты все время молчишь?
- Не надо меня защищать, - сердито ответил Юмичика.
- Ну и веди себя так, чтобы не надо было! Отвечай… или бей по морде!
- Он высокий, - буркнул Юмичика.
- Не выше меня.
- Я тебя и не бью.
- О! – Иккаку вздел палец, словно его осенило. – Точно! Щас будешь. Айда на спарринг!
- Ты с ума сошел! – возмутился Юмичика. – Я не хочу. Опять мне синяков наставишь!
- Ничего, синяки и раны украшают мужчину, - решительно сказал Иккаку. – Давай, не раскисай, вперед!
Он схватил Юмичику за локоть и потащил его за собой.
Вечером, расчесывая волосы под пристальным взглядом Иккаку – они, как старшекурсники, занимали двухместную комнату в общежитии, - Юмичика сказал:
- Может, я их просто отрежу, а?
- Я тебе отрежу, - пригрозил Иккаку. – Потом, на десять сантиметров ты все равно не вырастешь и с рожей ничего не сделаешь. Что тебя беспокоит?
Юмичика пожал плечами и начал заплетать волосы. Иккаку перехватил его руки.
- Оставь пока так…

***
Вряд ли у кого-то в Обществе Душ была привычка считать годы. Их было слишком много; удобнее, наверное, было бы мерить веками, но для Юмичики это пока не было актуально.
Короче говоря, он не считал, сколько прошло лет с тех пор, как они все-таки поступили в Академию синигами. Он попал в класс "А" и оказался необыкновенно ловок по части кидо. А вот мечом пока владел крайне средне.
Иккаку оказался в классе "Б", который считался вторым по сравнению с "А", но в фехтовании ему не было равных, о чем он не уставал хвастаться Юмичике. Тот, в свою очередь, ничем похвастаться не мог – по какой-то непонятной причине Иккаку считал всех, практикующих боевую магию, отстоем, а Юмичике больше неоткуда было ждать одобрения. Вот он и молчал.
Девчонки висели на Иккаку, как гроздья винограда. Юмичика тоже пользовался популярностью у женской части Академии синигами, только не догадывался об этом – они к нему не подходили, предпочитая обожать на расстоянии.
Подходили парни – на младших курсах чаще, чем сейчас. Им, как и одноклассникам двенадцатилетнего Айясегавы Юмичики, не нравились его манеры, женственное лицо и длинные волосы. Но теперь рядом с Юмичикой всегда оказывался Иккаку. Это множило насмешки – но Юмичике было не привыкать. Его раздражало другое – собственная слабость.
Волосы его к тому времени, если их распустить, падали ниже ягодиц.
Собственно, шестой курс подходил к концу, и чем ближе был этот конец, тем сильнее нервничали Иккаку и Юмичика, потому что на многих их однокурсников уже пришли заявки от разных отрядов. Их же пока никто не стремился забрать к себе…
- Не беспокойся, - сказал Иккаку один из его одногруппников. – У тебя хороший уровень. Если на тебя никто не заявит, все равно при общем распределении куда-нибудь отправят, можешь не сомневаться.
Правда, про Юмичику он ничего не сказал…

***
Хисаги лежал на спине и бездумно разглядывал чистое синее небо. Юмичика склонился над ним – несколько прядок выбились из небрежно собранного хвоста.
- Грива у тебя шикарная, - пробормотал Хисаги, ловя одну из них пальцами. – От одного ее вида встает…
- Это комплимент? – хмыкнул Юмичика. – Мне пора, Шухей.
- Успокойся, у вас сбор в два, еще полно времени, - он поймал Юмичику за запястье и потянул к себе. – Боишься, что Мадараме тебя хватится?
- Да нет, - ответил Юмичика, лениво вытягиваясь рядом с Шухеем. – Просто… это не зачет на самом деле, это опять смотрины.
- Почему ты не хочешь демонстрировать свои способности? – спросил Хисаги. – Боишься его неодобрения? Не парься. Он сам просто с магией не в ладах, вот и делает вид, что это ненужная фигня…
- Я не парюсь, - ответил Юмичика. – Не твое дело, вообще-то…
- Так пусть будет мое, - Хисаги перевернулся, наваливаясь на Юмичику сверху. – Блин, Юмичи, ты меня опять выкачал до дна, ты это нарочно делаешь?
Тот лукаво приподнял бровь.
- Не понимаю, о чем ты…
- Зараза, - Хисаги стянул шнурок с волос Юмичики, невзирая на его протесты. – Вот уйдешь в Готэй, что я тут буду без тебя делать?
- Ты влюбился, что ли? – усмехнулся Юмичика. – Вот дурак…
Хисаги дернул ртом и начал подниматься.
- Я сейчас тебе в морду врежу, будешь знать. Я у тебя какой, двадцать пятый? Или ты до стольки считать не умеешь?
- Ага, не умею, - довольно отозвался Юмичика, потягиваясь. – Ты чего закипел-то, Шухей?
- И как такую блядь Мадараме терпит? – зло буркнул Хисаги.
- А ругаться-то зачем? – Юмичика тоже встал. – И вообще, Иккаку ничего не терпит, он мой друг.
- Хочешь сказать, ты с ним не спишь?
- Не твое дело.
- Из благодарности, что ли? Что он твоим телохранителем работает?
- Пошел-ка ты знаешь куда! – вспылил наконец и Юмичика. – Ты мне не муж и не жена, не фиг сцены устраивать. Что ты про меня вообще знаешь? Пришел благополучный мальчик, щас он все наладит! Я ухожу, мне на зачет пора.
Собрал растрепанные волосы в небрежный пучок и ушел.
Когда он явился на место сбора, шестикурсники еще только начали подходить. Иккаку не было, и Юмичика присел на скамейку отдельно от остальных. Студенты были на взводе: им предстояло отправиться в мир живых на битву с настоящими пустыми - до этого они таких даже не видели, – и потому вокруг стоял возбужденный галдеж.
Юмичике не было страшно – ему было… тоскливо. Во всяком случае, он это чувство определил именно так, и вызвано оно было словами Хисаги. Разумеется, не тем, что Хисаги обозвал его блядью – в конце концов, не так уж сильно он был неправ. Не говоря уж о том, что Юмичику так обзывали довольно часто, и он давно привык воспринимать это слово как определение профессии. Нет, его огорчило настроение Хисаги. Шухей ему нравился. С ним было хорошо и весело. И еще немного опасно – после предсказуемого и знакомого до последнего пореза от бритвы Иккаку это чувство будоражило кровь. Единственное, чего Юмичика искренне не мог понять – зачем Хисаги понадобилось в него влюбляться? В словах, им сказанных, было что-то невыносимо собственническое, словно Юмичика вдруг каким-то образом стал вещью Хисаги. Это раздражало. В этом смысле Иккаку был проще: когда Юмичика рассказал ему про Хисаги – а тогда они еще не трахались, - Иккаку отреагировал очень спокойно. "Делай что хочешь", - сказал он.
А случилось это после их второй с Хисаги стычки. Юмичика уже давно не испытывал персонифицированного желания, но в Хисаги было что-то такое особенное… А еще во время их второй стычки Юмичика понял причину хисагиной агрессии – тот его банально хотел.
Ну, собственно, за чем дело стало?
Третья стычка закончилась, не начавшись. Когда Хисаги пристал к нему в очередной раз – особенно ему почему-то нравилось обращаться к Юмичике в женском роде, - тот сказал:
- Пойдем, поговорим. Наедине.
И повел слегка опешившего агрессора за собой. В мужской туалет. Ему всегда нравилась нетривиальность мест и поз.
Минут через десять после того, как Юмичика вышел из туалета, ему встретился Иккаку. Он уставился на Юмичику в немом изумлении.
- Тебя будто маслом натерли. Кто умер?
- Ммм… - отозвался Юмичика, растягивая губы в плотоядной усмешке. – Ты сейчас сильно занят?
Секс для него всегда был стимулом. И к дальнейшему сексу в том числе…
- Прошу прощения?.. – вывел его из задумчивости тягучий напевный голос. Юмичика, вздрогнув, поднял голову.
В первую очередь он увидел улыбку – такую широкую, что она царила на лице за счет глаз, и волосы цвета серебра. Во вторую – черную форменную одежду синигами и шеврон лейтенанта на руке. Его как подбросило.
- Фукутайчо-доно!..
- А… - блондин отмахнулся широким рукавом. Оказалось, что ростом он еще выше, чем Иккаку и Хисаги. – Почему ты сидишь один?
- Мой друг еще не пришел, - ответил Юмичика, стараясь не смотреть в лицо лейтенанту. Его улыбка вызывала неприятное ощущение; очень захотелось, чтобы странный незнакомец поскорее ушел.
- В какой отряд тебя хотят забрать? – тот, однако же, явно был настроен поговорить.
- Меня еще не распределили, - ответил Юмичика.
- Вот как? – протянул блондин. Коротко глянув на него, Юмичика увидел, что улыбка стала сочувствующей. Особенно это собеседника не украсило – лицо стало еще больше похоже на лисью мордочку. – Что же, такой красавец никому не нужен? Я лейтенант пятого отряда Ичимару Гин. Наверное, ты уже знаком с моим капитаном.
Юмичика был знаком. Айзен Соуске, любимец всех девчонок всех курсов, преподавал в Академии историю и политический строй Общества Душ. Он был таким положительным, что Юмичику от него периодически подташнивало. Интересно, как эта лисица попала к нему в лейтенанты?
- Он сегодня попросил меня последить за вашими успехами, - Ичимару приоткрыл один глаз. Наверное, он так подмигивает, подумал Юмичика. – Ты мне нравишься. Хочешь в пятый отряд?
- Я же еще ничего не сделал, - осторожно ответил Юмичика.
- Нууу… - протянул Ичимару. – А мне твоя рейацу нравится. Первый раз такую вижу…
Это Юмичике уже говорили. Правда, он не совсем понимал, о чем речь…
- И вообще ты мииилый… - Ичимару легонько провел пальцем по щеке Юмичики. – О… кажется, сейчас вас будут собирать. Я болею за тебя, помни!
И он ушел, напоследок одарив Юмичику проблеском глаз из-под прищуренных век.
- Это что за хлыщ к тебе цеплялся? – спросил подскочивший Иккаку.
- Лейтенант пятого отряда, - ответил Юмичика.
- Ну и мерзость…
- Ага, - Юмичика поежился. Ему хотелось помыться.
Однако, занимая свое место среди шестикурсников класса "А", он поймал себя на том, что ищет взглядом Ичимару. Тот оказался в группе сопровождающих – по официальной версии, это была группа прикрытия, на всякий случай, но каждый студент знал, что на самом деле капитаны и лейтенанты здесь для того, чтобы подобрать себе будущие кадры.
Ичимару беседовал с рослой женщиной в капитанской хаори с иероглифом "11" на спине. Волосы были стянуты в хвост высоко на затылке. Юмичика с законной гордостью отметил, что если даже она их распустит, они все равно не будут такими же длинными, как у него. Женщина повернулась, окинула взглядом ряд шестикурсников, нахмурилась. Она была очень красива – такие женщины всегда вызывали у Юмичики глухое раздражение. Ичимару что-то ей сказал. Она ответила, кажется, довольно резко, и отошла от него к другой женщине в группе, тоже капитану, очень мрачной и такой маленькой, что длинноволосая возвышалась над ней как башня.
- Господа шестикурсники, внимание! – обратился к студентам рослый черноволосый парень в форме синигами. – Меня зовут Шиба Кайен, я третий офицер тринадцатого отряда. Это, - он указал на девушку рядом с собой, - Шиба Мияко, четвертый офицер тринадцатого отряда. Мы ваши инструкторы на сегодняшнем испытании. Сейчас мы разобьем вас на две группы. В основную входят те, кто показал лучшие результаты в применении техник сражения на предыдущих испытаниях. В группу оцепления войдут все остальные. Я курирую основную группу. Шиба-сан – группу оцепления. Учтите, - он повысил голос, - если вы оказались в группе оцепления, это не значит, что вы можете расслабиться! Ваша задача – не дать пустым миновать вас. Испытания проходят близ населенного пункта, если вы потерпите поражение – пострадают люди. Вы понимаете, что те, по чьей вине это произойдет, могут даже не мечтать о службе в Готэй Тринадцать! А теперь получите ваши карточки.
- Мне его имя знакомо, - шепнул Иккаку на ухо Юмичике, пока раздавали карточки.
- Он поступил с нами вместе, - также шепотом ответил тот. – Закончил Академию за несколько лет, и его тут же приняли в Готэй. Он бы уже мог быть лейтенантом, но не хочет никуда уходить из тринадцатого отряда…
- А девица ему кто?
- Жена.
- Откуда ты все знаешь? – прошипел Иккаку, но тут карточки добрались до них, и разобраться с этим вопросом Иккаку не дали.
- Черт, у меня оцепление, - пробормотал Юмичика. – Зашибись. Кажется, Готэй мне не светит.
- У меня основная, - Иккаку взглянул на расстроенное лицо Юмичики. – Ну… ладно тебе… возьмут тебя!
- Ага, - кивнул Юмичика. – Там еще четвертый отряд есть, как же я забыл… Ладно, иди. Удачи тебе.
- И тебе, - вздохнул Иккаку. Юмичика раздраженно запихнул карточку в рукав.

***
Как призывали пустых – этого Юмичика не знал и знать не хотел, но скоро на маленьком полигоне все ими просто кишело. Пока студентам доводилось сталкиваться только с фальшивыми пустыми – эдакими моделями, созданными специально для тренировки. Уже и они были достаточно безобразны для того, чтобы Юмичика испытывал к ним брезгливое отвращение. А настоящие были еще мерзее.
А еще за спиной Юмичики постоянно оказывался Ичимару. Капитаны и лейтенанты обеспечивали защиту полигона от живых – конечно, живые не могли бы увидеть синигами и пустых, но в любом случае, их присутствие здесь было нежелательно, - и прикрытие на случай сверхштатной ситуации. Юмичика не знал, на каком участке работает лейтенант пятого отряда, но то, что того просто как магнитом тянуло к посту Юмичики, было вполне очевидно.
- Это чтобы ты не скучал, - объяснил Ичимару, жмурясь, как кот на сметану, когда Юмичика спросил его напрямую. – Вряд ли наши доблестные студенты дадут кому-то из пустых прорваться к оцеплению… так что тебе тут, можно сказать, и делать нечего, верно?
С этим Юмичика не мог не согласиться, но все же он предпочел бы скучать в одиночестве. Ичимару его нервировал еще больше, чем пустые. Юмичика прекрасно понимал область его к себе интереса, и это не было бы проблемой – если бы это был не Ичимару. Животный ужас, который этот человек у него вызывал, раздражал до невероятности. Юмичика ненавидел бояться.
В любом случае, Юмичика предпочел бы дать ему прямо здесь и сейчас, но только не служить под его началом – и вообще по возможности избавиться от его дальнейшего присутствия. О чем он и собрался намекнуть Ичимару, но тут началось непредвиденное.
Сначала Юмичика увидел группу студентов, со всех ног бегущих к тому месту, где стояли он и Ичимару. Потом появился пустой – как показалось Юмичике, может быть, со страху, невероятно огромный и страшно уродливый. Оскал белой маски напоминал какую-то жуткую ухмылку.
И только в третью очередь Юмичика увидел того, кто не давал пустому нагнать убегающую группу. Страх вымыло из него мгновенно – он одним прыжком перелетел ограду, отделяющую его от полигона, и рванулся на помощь.
Шестипалые лапы монстра венчали огромные когти, напоминающие слоновьи бивни; такие же, только прямые, больше похожие на шипы, "украшали" его длинный чешуйчатый хвост. Когда пустой таки нагнал Иккаку и ударил его когтями, грозя располосовать надвое, тот удачно блокировал их мечом и ножнами; но взлетел хвост, и Иккаку упал.
Юмичика ударил со всей силы, отчаянно, сначала – по лапе, уже потянувшейся к его другу – и отсек ее, потом – по оскаленной пасти. Меч отлетел от маски, едва не вывернув Юмичике кисти.
- Маленькие синигами… - медленно проговорил монстр, повернувшись к нему. – Это вкусно…
Юмичика бросился на него снова. Пустой ударил хвостом, и Юмичика отлетел на пару шагов, ударившись о землю, но не потерял, к счастью, сознания. Меч улетел куда-то в сторону – искать его времени не было.
Он вскочил на ноги, складывая руки для заклинания. Монстр уже наклонился к Иккаку, собираясь, видимо, сначала закончить с ним, поэтому времени для титулования не было. Юмичика понадеялся, что сработает и так…
Чужая рейацу ударила в спину, сбив концентрацию.
- Пристрели, Шинсо! – прозвучал сзади ровный, чуть с ленцой, голос. Длинное белое лезвие разрезало пустого надвое, как острый нож режет лист бумаги, и он исчез.
- Ой, - Ичимару, не переставая широко улыбаться, почесал в затылке. – Это я машинально… Наверное, тебе придется пересдавать. Пока-пока!
И ушел, сволочь.
Юмичика, недоуменно моргая, некоторое время смотрел ему вслед. Потом оцепенение прошло; он подхватил меч и подбежал к Иккаку.
Его уже окружила группа одноклассников из тех, что убегали; подойдя ближе, Юмичика с облегчением увидел, что Иккаку сидит, опершись на кого-то, разговаривает и даже, кажется, смеется.
- Ну ты чего опять полез? – ласково спросил он, когда Юмичика присел рядом. Глаза его заливала кровь из рассеченного лба, и вся одежда была в крови и грязи.
- Чтоб тебя, дурака, не убили опять, - проворчал Юмичика, протягивая ему платок.
- Я, кажется, облажался, - Иккаку принял платок и начал вытирать лоб.
- Я тоже, - вздохнул Юмичика.
- Мы тоже, - вразнобой признались остальные.
Шиба Кайен навис над ними угрожающей тенью.
- Вы возвращаетесь на базу!
Вид у него при этом был такой, что вялые протесты умерли, не родившись.

***
Когда несчастная группа вернулась через ворота на базу, их уже поджидали медики из четвертого отряда. Юмичика верно рассудил, что с этим врагом Иккаку справится сам, а если не справится, то так ему и пусть, и попытался тихо улизнуть, чтобы привести себя в порядок и вообще немного отойти от произошедшего, но тут его перехватил Хисаги.
- Передали по всей Академии, что у вас ЧП! Ты в порядке?!
- Ты разве не на занятиях должен быть? – вяло спросил Юмичика.
- Я отпросился. Тебе нужно в госпиталь!
- Да ну его… - Юмичика попытался высвободиться из рук Хисаги, который схватил его за плечи, но не вышло. – Блин, Шухей, я не ранен, просто ударился! Даже не головой…
Появился Иккаку.
- Надо валить, - в голосе его звучал самый настоящий ужас. – Они там перекинулись на парня, у которого спина разодрана, но щас с ним разберутся и вспомнят про меня.
- Что вы их так боитесь… - буркнул Хисаги, на всякий случай отпустив Юмичику и глядя в пол. До Иккаку, кажется, только что дошло, с кем он говорит; Юмичика же, развернувшись, быстро зашагал прочь.
- Эй, ты куда? – изумился Иккаку. – Вот сволочь, у него друг раненый, а он…
- Давай помогу дойти до комнаты, - предложил Хисаги.
- Ну, помоги, - пожал плечами Иккаку.
Юмичику они нашли в комнате – он уже успел переодеться; на полу валялась грязная форма, а рядом лежало аккуратно свернутое полотенце и на нем – плетеная корзиночка с кучей каких-то баночек; когда парни вошли, Юмичика, собрав волосы, пытался уложить их в узел на затылке.
- Ты куда-то собрался? – спросил Иккаку.
- Мыться, - сердито, но невнятно ответил Юмичика – во рту он держал шнурок и шпильку.
- Хмм… а это… - Хисаги покосился на корзинку, но под яростным взглядом фиалковых глаз счел за благо не развивать мысль. Иккаку – его гнев приятеля не очень пугал – собрался спросить что-то еще, но тут волосы, которые Юмичика пытался заколоть шпилькой, вышли из-под контроля и рассыпались веером по плечам.
- Да чтоб он сдох!
Шпилька свистнула в воздухе и впилась острым концом в стену аккурат над головой Иккаку. Юмичика же, развернувшись, хорошим ударом ноги поддал корзинку, и все его баночки и бутылочки разлетелись по комнате; только инстинкты помогли Хисаги увернуться от самой большой, которая целенаправленно неслась ему в лоб.
- Юмичи… ка… - ошеломленно проговорил Иккаку.
- Ненавижу! – полыхал Юмичика. – Змея! Кицунэ! Он надо мной просто издевался! Тварь ползучая!
- Юмиччи… - Хисаги осторожно шагнул к нему. – Слушай, успокойся…
- Уйди от меня! – рявкнул Юмичика и выскочил из комнаты, хлопнув створкой так, что она отъехала обратно.
- Ой-ей… - сказал Хисаги. – С ним такое часто?
- Первый раз вижу, - ответил Иккаку. – Кто-то ему серьезно прищемил хвост… А, ладно, успокоится – вернется.
Он налил в тазик для умывания воды из кувшина и начал смывать кровь с лица. Некоторое время Хисаги наблюдал за ним молча, потом осторожно заговорил:
- Я немного удивился… что ты не горишь желанием набить мне морду…
- За что? – спросил Иккаку, отфыркиваясь.
- Ну, я… хотя… ты, наверное, не знаешь… - Хисаги вздохнул и решительно сказал: - Мне твой парень нравится.
- Я знаю, - Иккаку взял полотенце, забытое Юмичикой, и принялся вытираться. – И что с того? Он много кому нравится. Не парься. Он мне давно все рассказал.
- Ну и?.. – Хисаги выжидающе посмотрел на Иккаку. – Тебя что, все устраивает?
Иккаку поднял голову и посмотрел на Хисаги прищуренными глазами.
- Меня ни хрена не устраивает. Я бы тебе морду начистил – только это все равно фигня, бессмысленно. Потому что если я ему скажу – сиди тут, со мной, тогда он точно уйдет. Но пока я его отпускаю – он всегда приходит обратно.
- Ну… - протянул Хисаги. – Тебе виднее… - и на всякий случай, оценив недобрый прищур Иккаку, добавил: - Сэмпай.
Тот хмыкнул.
- Да ладно, коли хамишь, так продолжай в том же духе, - он потянулся. – Черт, расслабиться бы… Может, тоже в баню сходим? Заодно и отнесем красавице ее барахло? Или лучше выпить.
- Выпить, - решительно сказал Хисаги. – Всяко лучше воды.
- Согласен с тобой, кохай, - милостиво кивнул Иккаку. – Тогда ноги в руки и вперед. У тебя деньги есть?
- Найду, - кивнул Хисаги и выскочил за дверь.
Ни тот, ни другой не любили теплое саке, так что обошлись без возни с водяной баней. Пили оба грамотно, но Иккаку все же грамотнее – сказывалось время, проведенное в Академии. Это произвело на Шухея такое впечатление, что он даже сменил неопределенное "ты" на вежливое "Мадараме-сэмпай". Правда, когда выпито оказалось две бутыли в полтора литра каждая, "Мадараме" из обращения куда-то редуцировалось, очевидно, в винные пары.
После обсуждения Академии, занятий и взаимных рассказов о жизни до и после смерти разговор естественным образом съехал на Юмичику.
- Он даже не в моем вкусе, - объяснял Шухей Иккаку, пытаясь сфокусировать на нем взгляд – в голове его почему-то прочно засела мысль, что разговаривать на такую тему, не глядя в глаза, было бы невежливо. – Всегда терпеть не мог таких женственных мальчишек с волосами до попы – ну фигня же, можно подумать, что если парню нравятся другие парни, то он непременно на девчонку похож! А потом все говорят – откуда у натуралов тупые стерете… стереопи… сте-ре-о-типы, во! А вот… - и он беспомощно развел руками.
- А вот он такой, да, - печально согласился Иккаку. – Мне вообще парни никогда не нравились, я девчонок люблю. Помню, мы с пацанами – ну, когда еще на земле, - забурились в один бордель, и там была такая красотуля… - он примолк, прикрыв глаза, потом вдруг озадачено уставился на Хисаги. – Знаешь, волосы до попы и глаза фиалковые.
- Это у тебя, сэмпай, замещение памяти… - задумчиво сказал Шухей.
- Наверное, - Иккаку растерянно кивнул. – Совсем он мне голову заморочил… И ты понимаешь, мы же когда мотались там, в этой грязи, крови, я точно знал, что он только мой, потому что идти ему было некуда, и я бы его не отдал и не отпустил. Но… блин, не мог же я на него там смотреть… в рванине этой… а меня могли убить… и он бы снова… - он смолк.
- Поэтому ты сюда и пришел? – спросил Шухей, глядя на него сквозь ресницы.
- Угу, - мрачно сказал Иккаку. – Другого способа не было.
Створка седзи отъехала в сторону, и в комнату вошел Юмичика – в белой юкате и с мокрыми волосами. Посмотрел на приятелей, на саке – и фыркнул:
- Напились, уроды…
Присел и начал собирать свои пузырьки.
- Юмичика, - тоска в голосе Иккаку была такой острой, что Шухею невольно стало стыдно, хотя он, если задуматься, не был так уж сильно в чем-то виноват. – Ты меня любишь?
- Дрянь вопрос, - хмуро ответил Юмичика.
- А меня? – спросил Хисаги. Юмичика не повернул головы.
- И тебя.
Хисаги сжал кулак так, что пальцы хрустнули.
- И лейтенанта Ичимару тоже? – зло спросил он. Маленькая бутылочка шампуня треснула под пальцами Юмичики, и вязкая жидкость потекла на пол.
- Нет! – придушенным голосом ответил он, и тут оцепенение слетело с Иккаку.
- Твою мать! Ладонь себе раскроил!
Началась суета. Шухей понесся за водой. Иккаку потрошил аптечку. Через десять минут суматохи рука Юмичики оказалась промыта от шампуня и крови и перемотана бинтом.
- В четвертый тебя возьмут, - задумчиво сказал тот, глядя на перевязку.
- Да я лучше сдохну! – запальчиво ответил Иккаку.
- Это был мой любимый шампунь, - Юмичика горестно вздохнул. – Аромат арбуза. Не путает волосы и придает им шелковистость и блеск.
- Я тебе другой куплю, - сказал Иккаку.
- Эээ… Юмичика… - позвал Шухей. – А… прости, а как ты ухитрился вымыться-то? Без шампуня?
- Одолжил у Мацумото-фукутайчо, - ответил Юмичика. – Она пользуется точно таким же, хотя, по-моему, он ей не подходит, потому что ее волосы…
- Мацумото?! – заорал Иккаку. – Мацумото Рангику была в здешней бане?!
- Ну да, - удивился Юмичика. – А чего? У нее какие-то знакомые на последних курсах, они и пригласили, у них была там пьянка по какому-то поводу…
- Мацумото… - простонал Иккаку. – Все ты виноват! – это относилось к Шухею. – Ты и твое саке! Вот пошли бы в баню…
- И ни фига бы тебе не обломилось, - радостно закончил Шухей.
- Я тебя убью, и моя жизнь снова станет прекрасной! – заорал Иккаку и кинулся на Хисаги.
- Вот придурки, - улыбаясь, сказал Юмичика.

***
Ичимару появился через три дня. Студенты шестого курса как раз выходили с лекции у Айзена-тайчо – худая рука легла на плечо Юмичики, сжала с неожиданной силой и оттащила в сторону.
- Айясегава-кун, - мягко проговорил Ичимару. – Рад тебя видеть.
Обе его руки оказались на плечах Юмичики; Ичимару прижал его спиной к стене, закрыв собой от чужих взглядов.
- Ичимару-фукутайчо, - Юмичика опустил взгляд на уровень груди лейтенанта – выше ему все равно было неудобно смотреть.
- По-здра-вля-ю! – жизнерадостно провозгласил Ичимару. – Я говорил о тебе с Айзеном-сама. Ему нравятся способные в боевой магии, так что считай, что запрос на тебя уже готов.
- В пятый отряд? – тихо спросил Юмичика.
- Ну да, - Ичимару наклонился ниже; пряди его челки коснулись лба Юмичики. – Ты ж не против, а?
- Я бы хотел, - Юмичика машинально облизал пересохшие губы, - попасть в один отряд с моим другом… Мадараме Иккаку.
- Ммм? – уголки губ Ичимару опустились вниз, словно у маски, выражающей грусть. – Он ведь в классе "Б", а? Но он нам не подходит. Какой от него толк? Он умеет только махать мечом, а?
- Иккаку – мой друг, - тихо, но упрямо ответил Юмичика. – Я не буду служить без него.
- Хмм… - протянул Ичимару. – Так ты отказываешься от моего предложения?
- Да, - и после заминки добавил: - Ичимару-фукутайчо.
- Хмм… - улыбка вернулась на лицо Ичимару, а голос стал еще более вкрадчивым: - Ты знаешь, вам очень, очень повезет, если вы окажетесь в одном отряде. Это будет очень, очень удачное совпадение… - он выдержал паузу, явно дожидаясь юмичикиного ответа, но тот молчал. – Но… если человек чего-то сильно хочет, он всегда это получит. Если, конечно, он готов заплатить хорошую цену.
Юмичика наконец поднял взгляд на Ичимару – тот смотрел прямо на него, улыбаясь, кажется, по-настоящему; глаза в щелочках между веками явственно отсвечивали красным.
- Я буду должен, - произнес Юмичика. Рука, до того худая, что напоминала больше паучью лапу, легла ему на макушку, зарылась в волосы, сползла на затылок… Другой рукой Ичимару приподнял подбородок Юмичики.
- Будешь, и еще как. Я не забуду…
И поцеловал его – язык змеей скользнул в рот, губы высосали воздух из легких… Юмичика инстинктивно впился пальцами в плечи лейтенанта…
В следующий момент Ичимару оторвало от него, как в бурю из земли с корнем выдирает дерево. От удара в челюсть лейтенант пятого отряда отлетел к стене, приложившись спиной и затылком, и сполз на пол. Хисаги потер костяшки пальцев и шагнул к нему, но тут Юмичика бросился наперерез.
- Спятил, Шухей?! Тебя исключат!
- В задницу! – рявкнул Хисаги. – Еще раз подойдет к тебе – я его на лоскутки порежу!
Раздался смешок – это Ичимару поднялся на ноги.
- Это было бы забавно, - сказал он, улыбаясь. – Но, боюсь, трудноосуществимо… - Он вытер кровь в углу рта и, повернувшись к Юмичике, тихо сказал: - Его не исключат, но… ты опять будешь должен…
И ушел.
Хисаги в этот день на занятия больше не попал. Сначала с ним долго-долго беседовал ректор Академии. Потом еще дольше – капитан Айзен. Потом – ректор и Айзен одновременно.
Отпустили его поздно вечером. Когда Шухей, мечтая только об одном – уснуть и проспать часов тридцать, добрался наконец до своей спальни – общей с еще пятью студентами первого курса, однокашники сообщили ему, что его искал Айясегава-сэмпай.
Юмичика был у себя в комнате – лежал головой на коленях Иккаку, который перебирал его волосы. Хисаги остановился в дверях, моментально пожалев, что вообще зашел.
- Ты меня искал? – спросил он, глядя в пол. Юмичика встал, подошел к нему вплотную, снизу пытаясь заглянуть Шухею в лицо.
- Все нормально?
- Ну да, - сказал Хисаги. – Не исключат. Айзен-тайчо вроде бы сам просил. Не знаю, зачем ему это…
- Вот и хорошо, - сказал Юмичика. – Давай, ложись. Я тебе массаж сделаю.
Иккаку уступил футон, и Юмичика заставил Хисаги лечь на живот и стянул с него косоде. Шухей прикрыл глаза. Теплые руки Юмичики заскользили по его спине, растирая и разогревая мышцы; напряжение понемногу начало оставлять Шухея.
Он не заметил, как створка седзи отодвинулась и снова скользнула обратно.
Иккаку прошел по галерее, спустился с крыльца и сел на нижнюю ступеньку. Было уже довольно поздно – общежитие потихоньку успокаивалось, гас свет в комнатах, и только изредка доносились взрывы хохота – где-то гуляли.
Иккаку вытащил из-за пояса меч, погладил гладкие ножны… Вообще-то, студентам Академии не полагалось иметь мечи и уж тем более носить их с собой, но все-таки у Иккаку и Юмичики были не просто катаны, а занпакто… Обычно оба меча лежали в комнате – для юмичикиного они купили ножны, давно, еще когда только добрались до верхних районов. Иккаку улыбнулся, вспомнив, как негодовал Юмичика на то, что у Иккаку меч изначально в ножнах, а у него – нет. И в каком он был восторге, когда ножны наконец были куплены. Кажется, он уже давно ничему так не радовался… Когда красивые вещи перестают быть редкостью, они перестают и радовать, так?
Иккаку стянул таби, положил их на ступеньку и ступил босыми ногами на траву. Вынул меч из ножен, скрестил их над головой, как катану и вакидзаси…
Некоторые движения он подсмотрел, другие – придумал сам. В основном, конечно, техника боя, которую он для себя выбрал, была рассчитана на сражение двумя мечами, Иккаку лишь оставалось немного изменить ее в расчете на то, что вторым мечом будут ножны. Ими можно блокировать удар или ударить самому, но не рубить и не колоть.
Он вздрогнул – вдруг показалось, что он держит в руках не ножны и меч, а оружие, похожее на копье, но с лезвием. Налетел ветер. Шепот у самого уха – или ему показалось?
Иккаку потряс головой – кажется, он переутомился. Вложив меч в ножны, он взял свои таби и поднялся по лестнице. На галерее чуть помедлил – а стоит ли возвращаться? Но все-таки решился.
Второй раз он замедлил шаг перед входом в комнату. Тонкие стены не задерживали звуков – он услышал шорох, шепот… затем стон… Юмичика. И снова шепот – наверное, Хисаги говорит ему быть тише.
Иккаку протянул трясущуюся руку к двери – вторая дрожала на рукояти меча и сам меч, казалось, тоже вибрировал, словно отзываясь его бешенству. Но… рука упала, не коснувшись седзи. Иккаку сделал шаг назад, развернулся и пошел прочь.

Рассвет он встретил в Руконгае: уставший пить и совершенно трезвый, он сидел на краю какой-то канавы и разговаривал вслух; немолодая женщина, спешившая куда-то с утра пораньше, шарахнулась в сторону, когда он взревел:
- Заткнись, Хозукимару! Ты ничего не понимаешь!
На всякий случай она перешла на другую сторону улицы и ускорила шаг.

***
Три месяца спустя, незадолго до официального выпуска из Академии, Мадараме Иккаку и Айясегава Юмичика получили назначения рядовыми в одиннадцатый отряд.