Holy Shit! I mean, FAB, John! (Virgil Tracy)
Автор: Нему-идиотка
Бета: Milk_Strife
Пейринг/персонажи: Хисаги/Юмичика
Рейтинг: не разбираюсь
Дисклеймер: ни на что не претендую
читать дальшеОсень в Сейретее началась как-то рано – только успели раствориться винные пары дня рождения Абарая Ренджи, как резко похолодало, и заморосил противный дождь. К середине месяца ничего не изменилось, поэтому большинство шинигами ходили хмурыми, подстать погоде. Большинство, но далеко не все! Пятый офицер одиннадцатого отряда нисколько не смущался капризов природы и просто порхал, не обращая внимания на забрызганные до колен хакама и мокрые от дождя волосы. Возможно, подобное отношение было обусловлено тем, что даже в таком антураже он все еще выглядел на редкость красиво и грациозно.
Кто бы ни встречал его на улице, был одарен ослепительной улыбкой и кокетливым взмахом длинных ресниц. На душе сразу становилось теплее, а сердце начинало колотиться с бешеной скоростью. Словно последний лучик летнего солнца пробрался сквозь тучи, чтобы наградить именно этого счастливца! И он шел дальше, сияющий и жизнерадостный, прямо по грязным лужам, улыбаясь серым зданиям казарм и унылым прохожим…
- Расцвел! – недовольно ворчал Хисаги, наблюдая из окна офицерской столовой за шагающим по мостовой Юмичикой.
- Ага! Он осень любит, - подтвердил Абарай.
- Странный он какой-то, - тихо подхватил разговор Кира, бросив беглый взгляд в окно. – Как можно любить такую погоду?
Ренджи лишь пожал плечами. Ему всегда казалось, что пятому офицеру должно нравиться лето со всем его буйством красок и благоуханием цветов. Он и сам напоминал летнюю клумбу – пеструю, ароматную и до маразма правильную – ведь ни одного сорняка, ни одного вялого растения, ни одного сломанного листочка! По всем подсчетам осень должна была загнать этого чистюлю в казарму с чистыми сухими полами и надеть тяжелое кимоно скуки. На деле все было не совсем так. Лето офицер любил, а осень – обожал. Его можно было встретить на улице даже утром, когда на Сейретей опускался густой как молоко туман. Для Ренджи это было вторым, что, после улыбки капитана Зараки, его шокировало в одиннадцатом отряде. Вскоре он, конечно, узнал причину подобного поведения, но первое впечатление было все равно сильным.
- У него скоро день рождения, - почти шепотом, словно открывая страшную тайну, объяснил он друзьям.
- А почему так секретно? – удивился Кира.
- Он его особо не празднует, а в одиннадцатом не принято кому-то рассказывать.
- Тогда зачем ты нам это сказал? – все так же хмуро спросил Хисаги.
- Тебе, дураку, помочь.
- Как это мне поможет? – не понял Шухей.
- В одиннадцатом поговаривают, что он раз в год целый день никому не отказывает, - наклонившись над столом, шепотом сказал Абарай. – Это твой шанс!
Изуру недовольно покачал головой. Ему вообще не очень нравилось это увлечение лейтенанта девятого отряда Айясегавой, но с другой стороны Шухей был единственным, кто не попирал его Ичимару Гином, и Кира не высказывал вслух своей антипатии.
- А если это - просто фантазии шутников? – усомнился Хисаги, но идея его явно заинтересовала.
- Не знаю, - пожал плечами Ренджи. Вообще-то он знал наверняка – самому пару раз за все время службы в одиннадцатом отряде удалось урвать часик времени Айясегавы в этот день. А в первый год, как новичку, ему торжественно «выделили» целую ночь.
– Терять-то тебе все равно нечего! Если что - послезавтра, запомни!
Спорить с последним доводом было бесполезно – Юмичика встречал любые ухаживания Шухея в штыки, точнее говоря в Фудзикудзяку. Поэтому, немного поразмыслив, Хисаги твердо решил дождаться 18-ого числа.
Туман был настолько плотным, что шинигами с трудом различал очертания казарм. Чтобы не пропустить момент, когда Юмичика выйдет на утреннюю прогулку, оставалось только надеяться на собственную способность чувствовать реатсу. Холод пробирал лейтенанта девятого отряда до костей, и он с тоской посмотрел на пышный букет в руках. Каких только трудов стоило убедить вчера Укитаке-тайчо, что ему нужно побывать в Мире живых! Но букет того стоил! Яркий, благоухающий, чуток вычурный… До безумия напоминает того, кому предназначается!
У выхода из казармы стала ощутима знакомая игривая реатсу. Шухей забыл как дышать и стал вглядываться в туман. Уловил движение и выхватил Юмичику за плечо из белой пелены. Фиалковые глаза обожгли, а звонкий голосок весело поприветствовал:
- Доброе утро, Хисаги-фукутайчо! Что-то хотели?
- Утро… доброе… - замешкался Шухей, но, вспомнив про букет, тут же сунул его офицеру: - Это тебе! С днем рождения!
Улыбка на милом личике неожиданно изменилась, став чем-то напоминать гримасу Ичимару Гина. Кажется, там появилась некая ирония или сарказм.
- Расцвети Фудзикудзяку, - пропел Айясегава, обнажая меч…
Утро следующего дня лейтенант девятого отряда встречал в четвертом отряде. На удивление, тумана за окном не было - небо поражало глубиной, а в прилегающем к госпиталю саду весело щебетали птицы.
«Бабье лето» - подумал Хисаги и потянулся. Тело все еще было как ватное.
- Выспался? – разорвал его размышления знакомый голос.
Быстро, насколько хватило сил, Шухей повернул голову и не поверил своим глазам – на стуле, рядом с его кроватью сидел Айясегава Юмичика собственной персоной.
Последнего замешательство лейтенанта очень позабавило, и он звонко хохотнул:
- Вас так легко смутить, Хисаги-фукутайчо!
- Зачем ты здесь? – выдавил из себя Шухей, чувствуя, как от этого смеха нарастает жгучая обида. Он в очередной раз его отверг, теперь хочет еще и поиздеваться?
- Загладить свою вину, – неожиданно нежно ответил Юмичика и пересел на краешек его кровати. - Я вчера погорячился… Ты же не виноват, что этот бабуин перепутал даты.
- Перепутал ЧТО? – не поверил своим ушам Хисаги.
- Даты. У меня день рождения 19-ого сентября, а не 18-ого, - улыбаясь, объяснил стройный шинигами. – А букет мне очень понравился, спасибо.
Лейтенант покраснел от осознания того, каким идиотом он себя выставил – ухаживает, ухаживает, а сам не знает, когда у Юмичики день рождения!
- Какой же я болван! – простонал Шухей.
- А, по-моему, вышло очень мило, - возразил офицер и наклонился к его лицу. – Ну, так я могу рассчитывать на прощение?
Хисаги хотел было сказать, что красавчику не за что извиняться и это он, Хисаги, должен просить прощения, но Айясегава и не думал дожидаться ответа - просто поцеловал лейтенанта. Сначала нежно, почти невинно, в сжатые губы. Отстранился и оценивающе посмотрел на ошарашенного Шухея. «Хорошо бы утонуть в этих огромных глазах, чтобы никогда больше не видеть его и не мучиться!» - пронеслась в голове у лейтенанта.
- Какой ты смешной, - тихо сказал Юмичика, осторожно и нарочно медленно раздеваясь.
- Просто, я тебя люблю… - выдавил из себя Хисаги не в силах оторвать взгляда от стройного тела.
- Ты меня просто хочешь, - незло возразил офицер и, скинув с него одеяло, принялся стягивать больничную одежду, горячо целуя смуглую кожу. – И сегодня получишь…
- Надолго? – обреченно спросил Шухей, гладя острые плечи.
- По крайней мере, до конца этого дня, – дразнящий взгляд из-под смольных ресниц и воодушевляющее: – А там ведь все от тебя зависит…
Бета: Milk_Strife
Пейринг/персонажи: Хисаги/Юмичика
Рейтинг: не разбираюсь
Дисклеймер: ни на что не претендую
читать дальшеОсень в Сейретее началась как-то рано – только успели раствориться винные пары дня рождения Абарая Ренджи, как резко похолодало, и заморосил противный дождь. К середине месяца ничего не изменилось, поэтому большинство шинигами ходили хмурыми, подстать погоде. Большинство, но далеко не все! Пятый офицер одиннадцатого отряда нисколько не смущался капризов природы и просто порхал, не обращая внимания на забрызганные до колен хакама и мокрые от дождя волосы. Возможно, подобное отношение было обусловлено тем, что даже в таком антураже он все еще выглядел на редкость красиво и грациозно.
Кто бы ни встречал его на улице, был одарен ослепительной улыбкой и кокетливым взмахом длинных ресниц. На душе сразу становилось теплее, а сердце начинало колотиться с бешеной скоростью. Словно последний лучик летнего солнца пробрался сквозь тучи, чтобы наградить именно этого счастливца! И он шел дальше, сияющий и жизнерадостный, прямо по грязным лужам, улыбаясь серым зданиям казарм и унылым прохожим…
- Расцвел! – недовольно ворчал Хисаги, наблюдая из окна офицерской столовой за шагающим по мостовой Юмичикой.
- Ага! Он осень любит, - подтвердил Абарай.
- Странный он какой-то, - тихо подхватил разговор Кира, бросив беглый взгляд в окно. – Как можно любить такую погоду?
Ренджи лишь пожал плечами. Ему всегда казалось, что пятому офицеру должно нравиться лето со всем его буйством красок и благоуханием цветов. Он и сам напоминал летнюю клумбу – пеструю, ароматную и до маразма правильную – ведь ни одного сорняка, ни одного вялого растения, ни одного сломанного листочка! По всем подсчетам осень должна была загнать этого чистюлю в казарму с чистыми сухими полами и надеть тяжелое кимоно скуки. На деле все было не совсем так. Лето офицер любил, а осень – обожал. Его можно было встретить на улице даже утром, когда на Сейретей опускался густой как молоко туман. Для Ренджи это было вторым, что, после улыбки капитана Зараки, его шокировало в одиннадцатом отряде. Вскоре он, конечно, узнал причину подобного поведения, но первое впечатление было все равно сильным.
- У него скоро день рождения, - почти шепотом, словно открывая страшную тайну, объяснил он друзьям.
- А почему так секретно? – удивился Кира.
- Он его особо не празднует, а в одиннадцатом не принято кому-то рассказывать.
- Тогда зачем ты нам это сказал? – все так же хмуро спросил Хисаги.
- Тебе, дураку, помочь.
- Как это мне поможет? – не понял Шухей.
- В одиннадцатом поговаривают, что он раз в год целый день никому не отказывает, - наклонившись над столом, шепотом сказал Абарай. – Это твой шанс!
Изуру недовольно покачал головой. Ему вообще не очень нравилось это увлечение лейтенанта девятого отряда Айясегавой, но с другой стороны Шухей был единственным, кто не попирал его Ичимару Гином, и Кира не высказывал вслух своей антипатии.
- А если это - просто фантазии шутников? – усомнился Хисаги, но идея его явно заинтересовала.
- Не знаю, - пожал плечами Ренджи. Вообще-то он знал наверняка – самому пару раз за все время службы в одиннадцатом отряде удалось урвать часик времени Айясегавы в этот день. А в первый год, как новичку, ему торжественно «выделили» целую ночь.
– Терять-то тебе все равно нечего! Если что - послезавтра, запомни!
Спорить с последним доводом было бесполезно – Юмичика встречал любые ухаживания Шухея в штыки, точнее говоря в Фудзикудзяку. Поэтому, немного поразмыслив, Хисаги твердо решил дождаться 18-ого числа.
Туман был настолько плотным, что шинигами с трудом различал очертания казарм. Чтобы не пропустить момент, когда Юмичика выйдет на утреннюю прогулку, оставалось только надеяться на собственную способность чувствовать реатсу. Холод пробирал лейтенанта девятого отряда до костей, и он с тоской посмотрел на пышный букет в руках. Каких только трудов стоило убедить вчера Укитаке-тайчо, что ему нужно побывать в Мире живых! Но букет того стоил! Яркий, благоухающий, чуток вычурный… До безумия напоминает того, кому предназначается!
У выхода из казармы стала ощутима знакомая игривая реатсу. Шухей забыл как дышать и стал вглядываться в туман. Уловил движение и выхватил Юмичику за плечо из белой пелены. Фиалковые глаза обожгли, а звонкий голосок весело поприветствовал:
- Доброе утро, Хисаги-фукутайчо! Что-то хотели?
- Утро… доброе… - замешкался Шухей, но, вспомнив про букет, тут же сунул его офицеру: - Это тебе! С днем рождения!
Улыбка на милом личике неожиданно изменилась, став чем-то напоминать гримасу Ичимару Гина. Кажется, там появилась некая ирония или сарказм.
- Расцвети Фудзикудзяку, - пропел Айясегава, обнажая меч…
Утро следующего дня лейтенант девятого отряда встречал в четвертом отряде. На удивление, тумана за окном не было - небо поражало глубиной, а в прилегающем к госпиталю саду весело щебетали птицы.
«Бабье лето» - подумал Хисаги и потянулся. Тело все еще было как ватное.
- Выспался? – разорвал его размышления знакомый голос.
Быстро, насколько хватило сил, Шухей повернул голову и не поверил своим глазам – на стуле, рядом с его кроватью сидел Айясегава Юмичика собственной персоной.
Последнего замешательство лейтенанта очень позабавило, и он звонко хохотнул:
- Вас так легко смутить, Хисаги-фукутайчо!
- Зачем ты здесь? – выдавил из себя Шухей, чувствуя, как от этого смеха нарастает жгучая обида. Он в очередной раз его отверг, теперь хочет еще и поиздеваться?
- Загладить свою вину, – неожиданно нежно ответил Юмичика и пересел на краешек его кровати. - Я вчера погорячился… Ты же не виноват, что этот бабуин перепутал даты.
- Перепутал ЧТО? – не поверил своим ушам Хисаги.
- Даты. У меня день рождения 19-ого сентября, а не 18-ого, - улыбаясь, объяснил стройный шинигами. – А букет мне очень понравился, спасибо.
Лейтенант покраснел от осознания того, каким идиотом он себя выставил – ухаживает, ухаживает, а сам не знает, когда у Юмичики день рождения!
- Какой же я болван! – простонал Шухей.
- А, по-моему, вышло очень мило, - возразил офицер и наклонился к его лицу. – Ну, так я могу рассчитывать на прощение?
Хисаги хотел было сказать, что красавчику не за что извиняться и это он, Хисаги, должен просить прощения, но Айясегава и не думал дожидаться ответа - просто поцеловал лейтенанта. Сначала нежно, почти невинно, в сжатые губы. Отстранился и оценивающе посмотрел на ошарашенного Шухея. «Хорошо бы утонуть в этих огромных глазах, чтобы никогда больше не видеть его и не мучиться!» - пронеслась в голове у лейтенанта.
- Какой ты смешной, - тихо сказал Юмичика, осторожно и нарочно медленно раздеваясь.
- Просто, я тебя люблю… - выдавил из себя Хисаги не в силах оторвать взгляда от стройного тела.
- Ты меня просто хочешь, - незло возразил офицер и, скинув с него одеяло, принялся стягивать больничную одежду, горячо целуя смуглую кожу. – И сегодня получишь…
- Надолго? – обреченно спросил Шухей, гладя острые плечи.
- По крайней мере, до конца этого дня, – дразнящий взгляд из-под смольных ресниц и воодушевляющее: – А там ведь все от тебя зависит…
@темы: Фанфики
